Матвей

Юлия Каташевская

Солнечным весенним утром Баба Яга месила тесто для праздничного пирога. Черника, запасённая и засушенная с прошлого лета, мокла в миске, ожидая чести стать начинкой для столь изысканного блюда. Но Яга, будучи хозяйкой гостеприимной и радушной, не собиралась ограничиваться одной черникой. Вот – вот должна была прибежать выдра с обещанной щукой. В печи стояли свежие щи, а на печи лежали испечённые с вечера пирожки с мясом.

Яга находилась в прекрасном расположении духа, к обеду ждала гостей на свой юбилей – триста лет как – никак! Тут в дверь неуверенно заскреблись.

– Забегай, чего скромничаешь? – не поворачивая головы, сказала хозяйка.

Дверь скрипнула, кто – то вошёл и остался стоять у порога.

Яга, уверенная, что ей принесли ожидаемую щуку, обернулась к двери и потеряла дар речи.

На пороге стоял худенький темноволосый парнишка лет десяти весьма колоритного вида. Нестриженные вихры торчали во все стороны, портки были в многочисленных прорехах, из которых нагло выглядывали синие подштанники, цвет штанов был некогда белым, но сейчас его определить было весьма затруднительно. Картину довершала старая мужицкая рубаха, настолько большая, что доходила почти до колен, вися на щуплых плечах, как на пугале. Рубаха была аккуратно подпоясана супонью. Обутые на ноги лапти необъяснимым образом не разваливались, но явно были к этому близки.

Несмотря на столь затрапезный костюм, вид у мальчишки был бодрым и задорным. Со смуглого лица, слегка измазанного сажей, прямо и открыто смотрели ясные карие глаза.

– Здрасьте! – сказал паренёк.

– Ээээ… И тебе не хворать, коль не шутишь, – очнулась бабка. – Ты откуда взялся? Как избу нашёл?

– Из деревни я. Третий день в лесу брожу. Увидел вот избу вашу, думаю зайду – хоть корочку хлеба попрошу. Не откажете?

– Да что же я, извергиня какая, ребёнка коркой сухой кормить? Проходи, на лавку вон присядь пока, я тут, вишь, стряпню затеяла.

Мальчик, сняв растоптанные лапти, прошёл к лавке, накрытой разноцветным ковриком, сел и начал с любопытством озираться вокруг.

– Звать – то тебя как? – снова занявшись тестом, поинтересовалась Яга.

– Матвей. А вас – то как? – не отрывая взгляда от полки с травами, отозвался паренёк.

– А зови как хошь. Так в лесу все бабушкой зовут. Ты заблудился что ль? Из чужой деревни? Так местные вроде не теряются, сызмальства знают лес.

– Нет, не заблудился я, – хмуро сказал Матвей, – Сам ушёл.

– Да неужто в родной семье так тяжко было? – удивилась Яга, процеживая ягоды через старый, но чистый рушничок.

– Добро бы в родной! Погорели мы позапрошлый год, мамка с братишкой так в доме и остались, батька только меня да сестрёнку вытащить и успел. Остались мы без дома, сарай погорел, скотину продать пришлось – корма сгорели, куда её? Вот и… Сестрёнку трёх лет тётка хоть в город забрала, да сама с трудом перебивается. Батька в батраки подался, а мне куда? Тоже в батраки. За кусок хлеба с утра до ночи в поле работаешь, а в награду тумаки да окрики, – спокойно объяснил Матвей, – Нет, хозяйка – то добрая, а вот хозяин – злыдень. За копейку удавиться готов.

– Ох ти ж, так ты и сирота, значит? – покачала головой Яга, – таки не выдержал, убёг?

– Да нет, я ж к работе привычный, чай не из бар. С отцом – то с пяти лет в поле работал. Тут другое.

– Это что ж ещё? – удивилась бабка.

– Меня по зиме волк укусил, – и мальчик показал небольшой, уже заживший шрам на руке, – Он в хозяйский коровник забрался, а я там чистил. Хотел его прогнать лопатой, а он меня хвать! – и убежал.

– Уж не отомстить ли ты решил? Ох, зря ты это затеял! В деревню ведь только матёрые в одиночку и ходят. Не по силам тебе он будет! – воскликнула бабка.

– Да нет, зачем же? Он в чём виноват, зверь же, выживает как умеет. Не убил же, а ведь мог! Нет, я теперь… – договорить Матвей не успел.

В дверь тихо проскользнуло тёмное блестящее существо и глазами – бусинами обалдело уставилось на мальчика.

– Проходи уже, чего застыла – то? – хмыкнула Яга, – Принесла?

– Принесла! – гордо сообщила выдра и, метнувшись обратно к двери, волоком затащила щуку. Рыбина оказалась большой, вдвое больше выдры.

– Вот спасибо – то! – обрадовалась Яга и сунула рыбину в кадку, — как малой?

– Чуть прихрамывает, а так уже хорошо.

– Ну и славно. Не забывай мазь под повязку! И никакого плавания, нельзя пока! – наказала Яга.

– Всё помню, спасибо тебе, бабушка! – и выдра убежала.

– Ох уж эти дети! – проворчала старуха, украшая пирог косичками из теста.

– А что там случилось, кто хромает? – с любопытством спросил Матвей.

Яга с изумлением уставилась на мальчика.

– Ты что, понял, о чём разговор шёл?!

– Ну да. Я ведь не рассказал. Как меня волк укусил, так я неделю в горячке лежал, меня хозяйка выхаживала. Отлежался ещё неделю, работу лёгкую делал, пока не окреп. Тут и понял, что язык зверей понимать стал. Но это ничего. А потом было полнолуние… – Матвей сбился и замолчал.

– Можешь не объяснять, – отмахнулась Яга, – Я знаю. Значит, род у тебя особый, повезло тебе. Не простой волк укусил тебя. Да и сам ты не прост, не выжил бы. Но могу тебе помочь, коли оборотнем быть не хочешь.

– Правда, это можно вылечить?

– Правда. Только тут уж тебе выбирать можно – либо в деревню человеком, либо в лесу волком ходит будешь, – Яга задвинула в печь противень с черничным пирогом и вытащила из кадки щуку.

– Может, помочь? – спросил Матвей.

– А давай! – вдруг согласилась бабка, раньше не принимавшая ничьей помощи на кухне, – А я тогда отвар тебе сделаю. Только решай сейчас – человек или волк. Назад пути не будет!

– Волком! – сразу ответил Матвей.

– Ну гляди. Хотя при твоей – то жизни, так оно лучше будет… – и Яга начала шарить по полкам, перебирая какие – то баночки, пучки трав и кульки.

Из настенных часов с гирьками высунулась заспанная кукушка.

– Ку – ку! О! А это кто?

– Машка! Время! Вопросы потом задавать будешь, не до тебя сейчас – отмахнулась старушка.

– Аааа… Это… Ну, десять часов, – сказала Машка, глазея на неожиданного гостя.

– Ну вот и молодец. А теперь делом займись, сама, поди, знаешь, что делать надо, мне – то недосуг!

Кукушка обиженно скрылась за своей дверцей.

Матвей дочистил щуку, а бабка уже подготовила для неё тесто.

– Ты, Матвей, попей чаю с пирожками пока, вон на печи в миске стоят. Или щей похлебай. А эти пироги у меня к обеду – гостей жду, – сказала Яга, вынимая из печи черничный пирог.

Матвей наскоро умылся и сел за стол. Яга, поставив в печь рыбный пирог, налила щей да поставила мясные пирожки.

– Бабушка, а где ж мне теперь жить – то? Не в деревню же, если волком – то, – сказал Матвей, – Может хижину какую построить?

– Аль сдурел? – возмутилась бабка, – Неужто я ребёнка в лес турну? Ты ж волком не сразу станешь, так и будешь оборотнем ходить, покуда голос грубеть не начнёт. И каждое полнолуние траву пить придётся, иначе единого облика тебе не придать! Уж не обессудь, знахарка я, да не колдунья ведь! Уж, почитай, почти три века в лесу врачую, а и то не всех выходить могу, – Яга грустно вздохнула, – Вон у выдры детёныш под водой в ветвях ивы запутался, напугался, дёрнулся – да и сломал лапку себе. Добро хоть мать сообразила сразу – принесла. Здоров будет теперь. В лесу – знаешь сам – больные не выживают!

– Ой, так она тебе, выходит, рыбой за лечение платила? – догадался Матвей.

– Да Бог с тобой! Не беру я плату с них, сами приносят. Не в оплату – в благодарность.

– Никогда бы не подумал, – сказал Матвей, – А где же мне жить тогда?

– Как это где? Здесь конечно. Леший полати справит, а с баней уж до завтра погодить придётся, не до неё сегодня, – заваривая травяной чай, ответила Яга.

– Леший? Прозвище что ли? – недоумённо спросил Матвей.

– Да с чего ж. Настоящий Леший. Чему дивишься то? Сам

оборотень, с Бабой Ягой сидишь, чай пьёшь, а Лешему

удивился! Эх, Матвей, – старушка покачала головой.

– Баба Яга? Настоящая? Правда? Вот здорово! – заорал Матвей.

– Не шуми ты, зверьё напугаешь! – рассердилась Яга, – Посуду вон сполосни. Поди и не видал такой?

– Видел похожую, – мальчик с интересом разглядывал тонкие фарфоровые чашки – Откуда такие?

– Горыныч с Китаю своего принёс. И не спрашивай, что там за страна такая – не знаю. А про Горыныча потом расскажу.

– А я думал, что это всё сказки, – улыбаясь и всё ещё не веря, сказал Матвей.

– А откуда ж, по – твоему, сказки берутся? Люди же не слепые кругом, да и кое с кем связь держим, потому как без этого не обойтись, – сказала Яга, – Глянь – ка, кого там принесло. Для гостей – то вроде рано ещё.

Матвей подошёл к двери и осторожно её открыл. На пороге возник большой чёрный ворон с большим узлом в клюве.

Поздоровавшись с Ягой и кивнув Матвею, ворон положил на лавку узел и упрыгал за дверь.

– Бабусь, а это чего? – указал на узел Матвей.

– Одёжка тебе. Не ходить же тебе так. Да и гости вот – вот подойдут, – Яга развязала узел и достала из него рубашку, штаны и ремень., – Ну вот и славно, а лапти сам сплетёшь, небось научили уже?

– Научили. А как ворон узнал? – разглядывая не новую, но добротную рубаху, спросил Матвей.

– Дык, а Машка на что? Поди уж весь лес знает! Переодевайся, беги в горницу, накрывать пора.

Матвей ушёл одеваться, а бабка уж доставала заграничную и русскую посуду, бережно хранимую для таких вот случаев. Расстелила скатерть, уместила в центре стола пузатый самовар, а тут и Матвей на помощь пришёл.

– Глянь – ка Матвей, вон Водяной идёт. – позвала Яга Мальчика к окну. И чего он там тащит?

– Бабушка да это же…– Матвей не закончил.

– Котёнок! – воскликнула Яга, и они с Матвеем уставились друг на друга.

До сих пор гуляют слухи об огромном волке «Лесном духе», так его называют. Этот волк не боится людей, не нападает, а помогает потерявшимся людям найти дорогу домой.

Охотники обходят его стороной. Не из страха, а из уважения. Волк наблюдает за людьми из чащи леса. И часто среди ветвей можно заметить прямой и открытый взгляд ясных карих глаз.

Март 2018.

© Copyright: Юлия Каташевская, 2018

Свидетельство о публикации №218031700793