Пёс Тёпа в нашей семье появился тогда, когда наша с братом тётя Галина Ивановна переезжала на другую квартиру. Оставшись на время, полуторагодовалый Тёпа, поселился у нас  на всю жизнь. Это был лохматый в основном белого цвета пёс, только уши чёрного цвета, похожий на болонку, породы «тибетский терьер». Собаки этой породы используются в помощь чабанам, следящим за овцами. Может, поэтому Тёпа любил много полаять. Получив команду «гулять» Тёпа с радостным лаем закидывает своей лапой на себя ошейник. Голос Тёпы сопровождается всю прогулку. Как – то летом мой старший брат  Егор во время своего двухнедельного отпуска решил пойти в поход с группой байдарочников и прихватить с собой нашу собаку Тёпу. Путешествие предстояло на двух байдарках: на «Таймени» и на «Салюте» по озеру Селигер. В группу байдарочников входило шесть человек. Седьмым « байдарочником» был Тёпа.

Из Москвы байдарочники до Осташкова – главного города « Селегерского» края – добрались на поезде. Далее неподалёку от Осташкова собрали байдарки и двинулись по озеру Селигер,  любуясь красотами этого замечательного края. Край, где можно хорошо порыбачить, найти много грибов и ягод. Озеро Селигер на много километров окружено густыми лесами,  топкими непроходимыми болотами. Неспроста озеро Селигер называют вторым Байкалом. Красотой Селигера  был очарован даже Тёпа. Он наблюдал на бескрайние просторы озера с борта байдарки. Если по курсу  движения байдарки светило солнце, Егор иногда одевал Тёпе солнцезащитные очки, чтобы не слепило глаза. Обычно Тёпа лапой снимал лишнее с себя,  но в этом случае не стал возражать против солнцезащитных очков. В тёмных очках Тёпа выглядел как                        «супершпион». С байдаркой Тёпа старался не разлучаться, запрыгивая даже в заранее приготовленную и стоящую перед отплытием на суше байдарку. А если одна из байдарок отходила от берега с одним из членов команды от стоянки, к примеру, за продуктами в ближайшее селение, Тёпа цеплялся передними лапами  за борт уходящей байдарки, так что приходилось этому человеку вытягивать за лапы Тёпу на борт байдарки и плыть за продуктами вместе с «главным байдарочником».  Питался Тёпа , как и все члены команды: и первое и второе. Только дома  он мог капризничать, отказываться от первого. Бабушка Ирина Павловна баловала его жареной печёнкой. Когда вся семья была на кухне, Тёпа усиленно мог,  переминая лапами просить лакомый кусок со стола. Когда ему показывали на миску,  заполненной той же едой,  что и на столе, он облаивал всех и обиженно убегал в комнату. Обида у Тёпы не проходила до тех пор, пока кто-нибудь из домочадцев не задабривал его деликатесом. На Селигере Тёпа понял, что здесь таких привилегий не будет и можно остаться голодным, так как кроме походной пиши, другой пищи не было.  А на свежем воздухе возникает зверский аппетит, и Тёпа ел, что ему давали, как и всем членам команды. Вообще Тёпе понравилось путешествовать на байдарке. А также Тёпа любил нырять в воду с байдарки, когда она причаливала к месту стоянки. А ещё с разбегу нырять в воду из выбранного им места на берегу. В первом и во втором случае летели такие брызги воды, что обдавало всех байдарочников. Июнь выдался жарким, поэтому прощалось «Тёпкино хулиганство». Вообще отдых на Селигере Тёпа провёл великолепно. Только турпоездка у Тёпы  закончилась простудой. По приезде в Москву, пришлось бабушке вылечивать его всевозможными лекарственными средствами. После отдыха на Селигере за Тёпой закрепилось звание: «Тёпа-байдарочник».